Я старался разбираться и в других видах спорта. Если парням нравилось кататься на коньках, я ходил с ними на каток. Я катался на лыжах, на скейтборде, лазил по горам, играл в теннис, ездил на велосипеде и занимался альпинизмом.
Как только мальчики начинали раскрепощаться и проникаться ко мне доверием, им хотелось узнать, что нужно сделать, чтобы наладить свою жизнь. Я не мог им просто сказать: «Мои поздравления. Теперь вы все поняли» – и бросить их. Это ведь все равно что дать человеку аспирин в качестве болеутоляющего, вместо того чтобы найти первопричину боли.
Мне нужно было убедиться, что они не ослабят своего рвения. Их было необходимо направлять. Им требовались цели. Просто свозить группу детей в лагерь на недельку, конечно, идея хорошая, но этого недостаточно.
Выполнение намеченного – ключ к самоуважению
Большинство «малолетних правонарушителей» (как мы их тогда называли) не выполняют ни-че-го из обещанного. Они просто не доводят начатое до конца, оказываются несостоятельны и начинают жалеть себя, предпочитая смириться со своей участью.
Моей целью было изменить их поведение.
Я выстраивал каждое занятие в течение недели таким образом, чтобы ребятам хотелось его довести до конца. В зависимости от времени года и нашего местопребывания я тщательно продумывал план на каждый день, будь то катание на лыжах, скалолазание, гребля, стрельба из лука, плавание, поход, умение пользоваться альпенштоком, искусство верховой езды, рыбалка, навыки выживания, оказание первой медицинской помощи и так далее. У меня была таблица с именами всех ребят, и каждый из них должен был получить зачет по каждой из дисциплин.
Если кто-то из парней говорил, что у него что-то не получается, мы с ним работали до тех пор, пока не решали проблему. В конце недели я обычно всех собирал и показывал свои записи: «Видите, сколько всего вы переделали за эту неделю? Вы освоили шесть разных дисциплин. А ведь это было нелегко». Иногда они сами не могли в это поверить. Мне хотелось, чтобы ребята испытывали неподдельное удивление и гордость от того, что смогли довести дело до конца, и чтобы это ощущение не покидало их даже тогда, когда они уедут из лагеря. Даже если они не почувствуют удовлетворения тут же, оно придет со временем.
По окончании курса я обычно говорил ребятам: «Самое важное – уметь доводить начатое до конца. У вас ведь уже есть цель – отсидеть свой срок, – так будьте молодцами, выходите на свободу, возвращайтесь в школу и завершайте образование». (Они действительно могли получить его в школах, так как от Калифорнийской государственной организации по делам совершеннолетних по закону требовалось предоставление молодым людям возможности получить среднее образование.)
Среди моих подопечных всегда находилось несколько парней, которые говорили что-нибудь типа: «Я никогда не был самым умным в классе, и у меня не выйдет получить корочку».
– Если тебе нужна корочка, старайся ее получить, – отвечал я обычно. – Но ты сможешь хорошо зарабатывать и без диплома. Последний, конечно, важен, но его отсутствие не должно мешать заниматься любимым делом.
Чтобы помочь ребятам сфокусироваться на возможных вариантах их будущего, я подготовил для них целую серию фильмов о самых разных профессиях: работе с листовым металлом, нанесении покрытия, технологии искусственного состаривания стекла и многих других. Сейчас, сдается мне, вся моя программа вертелась бы вокруг умения пользоваться компьютером.
Я говорил Джорджу Ходэку в интервью для организации LA84 Foundation[19] в 1988 году: «Сегодня, когда в мире спорта правят конкуренция, большие деньги и высокие зарплаты, нужно быть настоящим экспертом в нескольких сферах сразу. Это пригодится на случай, если придется менять направление вследствие обстоятельств, находящихся вне зоны вашего контроля, например изменений в экономике. Не бойтесь совершать ошибки; они лишь препятствия на пути к успеху».
Среди всех вознаграждений, которые я получил за то, что придумал лагеря для мальчиков, одно стало для меня полной неожиданностью. Как-то я выступал то ли в церкви, то ли на круизном лайнере, и вдруг в зале поднялся мужчина среднего возраста и сказал: «Я посещал ваш лагерь, когда мне было четырнадцать. И вам удалось в корне изменить мою жизнь».
На самом деле он сам изменил свою жизнь, я всего лишь попытался указать ему возможный путь. Но все равно после его слов я чувствовал себя потрясающе.
Несколько лет спустя я выступал перед аудиторией приблизительно в 250 человек в одном бизнес-клубе. Когда я закончил, ко мне подошел пожилой мужчина и пожал руку.
– Луи, – обратился он ко мне, – вы, должно быть, меня не помните. Меня зовут…
И когда он представился, я сказал: «Погодите-ка. Вы были из Глендэйла».
– Неужели помните?
– После того, что вы устроили? Как я мог забыть?
Однажды, когда этот мужчина был еще подростком, они с приятелями отправились на пляж, где познакомились с несколькими девушками. У одной из них была бутылка виски – все напились. Соседи парня как раз уехали в Европу, и компания забралась к ним в дом и устроила там вечеринку. Они ели еду, которая была в холодильнике, купались в бассейне и остались ночевать на веранде над гаражом. Потом, когда девушки ушли, ребята стали кидать мебель из дома в бассейн. Те еще засранцы!
Забудешь такое, как же.
Я обратил на него внимание, когда мне позвонили из одного благотворительного общества клуба по интересам (то ли «Оптимисты», то ли «Ротари-клуб») и сказали: «У этого парня серьезные проблемы». Я взял его в свой лагерь и попытался образумить. В конце концов он стал президентом какой-то страховой компании. Страховой? И это после того, как из-за него соседям пришлось воспользоваться своей страховкой? Весьма забавно.
Некоторые мои подопечные, уже повзрослев, боятся признаваться в том, что прошли через мой лагерь. Они озабочены своей репутацией. Но им нечего стесняться. Они ведь преодолели трудности. Они молодцы. Лично для меня нет лучшей награды, чем видеть, как когда-то напуганные и несчастные ребята превращаются в добропорядочных, преуспевающих в жизни граждан.
Миссия, у которой нет конца
Создается впечатление, что чем старше я становлюсь, тем больше работаю с молодежью. Это волнующее занятие длиною в жизнь. Одной из причин, почему я это делаю, является то, что благодаря моим книгам все больше людей узнают о моей философии. Я продолжаю получать письма, в которых говорится примерно следующее: «Я похож на вас в молодости, у меня постоянно какие-то неприятности, но ваша книга меня сильно изменила».
Я люблю получать вести от ребят, которые некогда ступили на скользкую дорожку, но потом исправились.
Физически лагеря больше нет, но я по-прежнему продолжаю выполнять свою миссию и знаю, что она меня переживет. Я все так же очень хочу помочь детям, которые попали в беду, вытащив их оттуда и пропустив через жесткую дисциплинарную программу, целью которой станет вдохновение. Ведь стольких подростков можно спасти! Именно поэтому я не отказался от самой программы даже несмотря на то, что лично уже не мог участвовать в жизни лагеря, например лазить по горам.
Совсем недавно я отправил одного молодого человека по имени Кайл в специальную школу в Австралии. Он некогда знал моего сына Люка и его жену Лизу. В свое время Кайл подсел на наркотики. Он говорил, что сыт по горло своим образом жизни.
Я оплатил ему место в лагере. Люди, которые управляли лагерем, сказали мне, что сами не могли поверить, насколько сильно изменилась жизнь этого парня по завершении программы.
Вот такие истории оправдывают каждый вложенный пенни.
Кайл Готье
Когда останавливаешься и думаешь о тех людях, к которым испытываешь максимум уважения, кем по-настоящему восхищаешься и на кого равняешься, чьи слова не расходятся с делом, которым горят их сердца, – понимаешь, что, возможно, знал этих людей долгие годы, может, даже целую жизнь. И чтобы достичь чего-то подобного, требуется много времени.
В настоящий момент имя Луи Замперини мне знакомо уже шесть месяцев. Я видел этого человека лишь однажды. И при всем при том могу со всей ответственностью заявить, что по-настоящему люблю и уважаю его. Полгода назад мне предстояло войти в красивый дом на Голливудских холмах, такой, который я видел только в кино. Я был пропащим, напуганным мальчонкой, не имевшим никаких надежд и не знавшим, куда идти. Меня несколько удивлял тот факт, что пожилой богатый мужчина, которого я никогда в жизни не видел, хочет отдать какому-то лживому наркоману вроде меня несколько тысяч долларов.
Понимаете, в то время я мог запросто украсть у вас кошелек, а потом помогать вам его искать. Нашлось бы не так много людей, которые мне доверяли. Я страстно хотел измениться, и меня взяли в школу в Австралии, в христианскую организацию под названием «Молодежь, имеющая свою миссию». Но денег у меня тогда не было, а тот мужчина понятия не имел, что меня уже шесть раз отсылали в исправительные учреждения и всякий раз эти попытки терпели крах. Мне стало любопытно, когда мне выпал еще один шанс.
